Вчера в электричке, как водится, заснул, менты доебались. Помню всё, как водится, через раз. Но помню, что, как оказалось - беспокоились, чтобы я станцию свою не проспал. Я им поведал, что до Окружной, мол, я, а они меня успокоили, что, мол, далеко она ещё, езжай себе спокойно, да не проспи. И ушли.
В метро щас еду, толпа ессно, давка. Стою, однако, в вагоне и чувствую потихоньку, что толпа постепенно сдавливает меня всё больше и больше, хотя это межу станциями было, тоесть народ не ротировался. Подумал, они что, от нагревания расширяются что ли?
Об этом, товарищ, не вспомнить нельзя: В одной эскадрилье служили друзья. Была на работе и в сердце у них Одна Палестина, одна Палестина Одна Палестина, одна на двоих.
Летали-дружили в небесной дали, Рукою до звёзд дотянуться могли. Беда подступила, как слёзы к глазам - Один из пилотов, один из пилотов Один из пилотов войскам отказал.
Сказал, ему совесть уснуть не даёт, Он больше не будет водить самолёт: Однажды он может попасть не туда, И тысячи жизней, и тысячи жизней, И тысячи жизней прервутся тогда -
Так жить и служить совершенно нельзя! Его поддержали пилоты-друзья: "Подальше от Газы мы смерть унесём. Пускай нас уволят, пускай нас уволят, Пускай нас уволят, но жизни спасём!"
Они написали письмо в ВВС: "Арабов гасить невелик интерес, Пущай в Палестине спокойно живут." Халуц им ответил, Халуц им ответил: "Такие приколы у нас не пройдут"
Засуньте письмо себе глубже в штаны, Хреновые парни отличной страны". А рядом с улыбкой смотрела на них Одна Палестина, одна Палестина Одна Палестина, одна на двоих.